Когда нанизыватель слов
бросает их связки в большую корзину,
и сны уже не отличаются от снов -
остается лишь то, что остается
по ту сторону апельсина.

- Ты слышишь?... – Я слышу.
- Ты знаешь… – Я знаю.
- Мне кажется, будто…
- Не бойся, родная.

Как тихо, как ясно, как чисто, как странно!
Похоже, природа впадает в нирвану.
Упавшими листьями клены багреют,
Всю землю пытаясь укрыть поскорее.

Мне месяц снятся радостные сны
Картинки в них прозрачны и ясны.
В них к берегу меня несет прибой.
На пляже золотом лежит песок
И склон горы отвесен и высок.
Там в полдень мы встречаемся с тобой.

Мне, выпив, друг пытался объяснить
Устройство мира в четырех словах,
Теряя тонких рассуждений нить,
Почти не отражаясь в зеркалах.

Сгребая снег в мифические Татры,
Как жёлтый носорог, ломая лёд,
По улице уныло ездит трактор,
Который в гараже никто не ждёт.

«Весь мир - театр», - написал Шекспир,
Когда он принца Гамлета творил.
Но Гамлет заявил: «Тюрьма – весь мир».
Пожалуй, ближе к истине он был.

Еще черны витрины бутиков,
И офисы пустые томно спят,
Но двери отворяются легко,
Готовые вполне к началу дня.

Ясное утро, маем полна голова,
И вообще, нынче в ударе я,
Мне даже здание «Моспроекта-два»
Не кажется колумбарием.

Ранний месяц, повеса пылкий,
Утверждает: все зло - от лени!
Старый месяц кривой ухмылкой
Выражает в этом сомнение.

В ушах вода, в носу вода,
Вокруг – не океан,
А то, в чем тонет без следа
Вся жизнь – густой туман.

Давно живу среди пустыни хладной,
Среди уютных дорогих вещей,
Но русский бунт, тупой и беспощадный,
Ещё чуть-чуть живёт в душе моей.

Ноябрь. Туман над городом твоим.
В нем бродят тени, кошки, привидения.
Как энтропия, он необорим,
Он растворит тебя без сожаления.

Мне кажется я никогда не любил.
А то что и прежде со мною бывало —
размах обладанья, отчаянья пыл —
конечно, приятны. Но мало, но мало

Мосты над Ригой, как кресты,

Я камень в ваш бросаю огород,
В красивых галстуках тупые остолопы!
За что вы так не любите народ,
Кормящий ваши праведные жопы?